М.Нечитайлов

Наконец, активные военные действия в это время велись и в Лотарингии. Герцог Шарль II выдал свою дочь Изабеллу за Рене I, герцога Анжуйского и Барского, великого романтика и неудачника позднего Средневековья. В Лотарингии фьеф мог передаваться по женской линии, так что Рене являлся наследником своего тестя. Однако у Шарля был племянник, Антуан де Водемон, тоже имевший планы на герцогскую корону. При жизни дяди Антуан довольствовался своим настоящим положением, но когда Карл II скончался (25 января 1431 г.) граф де Водемон возобновил свои притязания и в марте принял титул и герб герцога Лотарингии. Он прибыл в Нанси, где был признан герцогом, но горожане отказались открыть ему ворота. Тем временем он был призван к Рене, принести ему, как герцогу, присягу, особенно за графство Водемон. После отказа свого мятежного вассала, Рене созвал бан и арьербан Лотарингии и осадил город Водемон, отказавшийся ему подчиниться (1 июня 1431 г.). Гарнизон, под началом бальи Жерара де Пасаншо и Анри де Фукенкура, отважно сопротивлялся. Земли непокорного графства Водемон опустошались огнем и мечом.

Антуан бежал во Фландрию, где добился поддержки у Филиппа Доброго. В начале мая герцог отправил с ним Антуана, сира де Тулонжона, маршала Бургундии, нескольких других дворян и 1000-1200 волонтеров из Пикардии, латников и стрелков (по другим данным, 1400 пикардских лучников). (Пикардия выставила и латников, но Монстреле подчеркивает наличие пикардских стрелков.) Штаты Дижона выделили 50000 ливров на войну. Армию, которую реально возглавил Тулонжон, составили принц Оранский (самого его там не было, «но его люди и его штандарт»), и граф де Фрибур, Имбер Марешаль (сир де Мексимье), сир де ла Палю, герцог Савойи и прочие жертвы Антона тоже выслали свои штандарты. Знать Франш-Конте и Бургундии: Антуан и Жан де Вержи, сиры де Мирабо, д’Авлен, Жерар де Мариньи, д’Отре, де Ролан и де Се, Боор де Базантен, Ангерран де Бриме, Матье д’Юмьер, Робине д’Юшешьен, Жан де Кардон, бастарды де Нёвиль и де Фоссё и другие. (Монстреле подчеркивает, что среди них преобладали бедные дворяне, надеявшиеся на удачу в этом походе.) Бургундские контингенты отправились в Камбрэзи и прошли смотр в большой деревне Солам, принадлежавшей аббатству Сен-Дени. Оттуда они поскакали до Ретеля, где солдатам выдали часть их жалованья, после чего, через Сен-Менеу они вернулись в Бургундию, где некоторое время поджидали остальных союзников.

Среди последних немного было лотарингских вассалов графа - в частности, сын Аньес де Нуайе, дамы де Римонкур. Наконец, англичане - сэр Джон Адам, капитан Монтиньи в Шампани, и сэр Томас Гэджерен и другие, из гарнизонов Шампани, всего 120 человек или около того (вероятно, 30 латников и 90 лучников). Граф де Сен-Поль отправил своему кузену де Водемону отряд латников. В обозе было 16-20 повозок и телег с провизией, пушками и прочим необходимым для войны.

Антуан пересек Шампань и присоединился к своим войскам. Встреча состоялась в Лангре. Оттуда армия двинулась на Водемон и Нанси для снятия осады. По пути она опустошала Барруа и жгла попадавшиеся деревни.

Со своей стороны, Рене в мае 1431 г. прибыл к Карлу VII в Тур. Король тепло принял своего шурина и приказал Арно-Гильему (Арно-Гийому), сиру де Барбазану (герой обороны Мелана), наместнику Шампани, помочь новому герцогу Лотарингскому. Барбазан присоединился к герцогу в Нанси. С ним пришли 200 копий и большой отряд лучников. Тем самым, династический конфликт двух родственников за престол превратился в один из эпизодов французского и англо-бургундского противостояния.

В субботу вечером, 30 июня (не 29 июня и не 2 июля, как у Монстреле) 1431 г., большое войско графа де Водемона и маршала герцога Бургундского, «как англичан, бургундцев, так и прочих», собралось у деревни Сандокур, близ Шатенуа (в Вогезах), в семи лье от их врагов. Город еще держался, хотя и из последних сил, ожидая подмоги от своего сеньора.

Узнав о приближении противника, Рене и Барбазан (реальный главнокомандующий, как и Тулонжон на другой стороне) сняли осаду и выступили навстречу. Наконец, их отделяли от неприятеля всего два лье.

Помимо французского контингента, герцог собрал все силы Лотарингии и Барруа (ополчения общин и дворяне), привлек своих немецких союзников (например, маркграф Баденский) и две-три наемных роты. Источники упоминают в армии Рене Иоганна, графа Зальма, Конрада Байера, епископа Меца, с братом и племянниками, Людовика Баварского (сеньор Хейдельбергский), Виса де Конфлана, Пуарсоннетти (мэр-эшевен Тура), сеньоров де Рибопьера и Бламона, виконта д’Арси, Виллельма де Латура, Колара де Сольси, графа де Линанжа, Тибо де Барбэ, Жоржа де Банастра с братьями, Жана д’Эромона. А также - Жана де Родемака, Жана де Шатенуа, прозванного «ле Гаскар», Бертрана де Люрукура, Собле де Дюна, прево Марвиля, Иоганна Ханспаха, Иоганна Шульца, де Фенетранжа, Фридриха Гунтерсберга, де Бича с двумя братьями. И, наконец, - Хартмана фон Ротценхаузена, Вильгельма Стуффе с сыном, Абера Огюстера, Йоффорта ван Беффорта, Тиса фон Фюссеника, прозванного «фон Морсторф», Балдуина Солцени, д’Эпиналя, Жана ле Гроннэ, прозванного «Крепи», и капитанов Луи Ваньона и Бартелеми Баретта.

Силы сторон невозможно оценить в точности. Если верить хроникам, Рене располагал 6000-38000, Антуан - 4000-15000 воинов. Монстреле (видимо, ближе к реальности) насчитывает около 4000 воинов у Антуана и 6000 лотаринжцев, барцев и немцев у Рене. Монстреле можно было бы обвинить в завышении цифр применительно к неприятелю, но и француз, Герольд Берри, подтверждает, что «у герцога Барского было два человека против одного» (согласно «Хронике францисканцев», «шесть против одного»). Тома Базен утверждает, что у Рене было 20000 человек, из них 8000 лотаринжцев пали в сражении.

В воскресенье обе стороны выстроились в боевом порядке (причем лучники Водемона выставили пред собой колья) и простояли так почти весь день. Но, видя, что лотаринжцы не приближаются, союзники Водемона отступили в деревню на отдых и собрали совет. Все командиры выступали за то, чтобы не идти на врага, ввиду сложностей рельефа, пересеченного изгородями и тропинками, потому что они уступали численностью противнику и не имели достаточно припасов, находясь во враждебной им стране, решено было отступить и разорять область Барруа, дожидаясь подкреплений из Бургундии. Граф, конечно, был не в восторге, но возобладало мнение большинства.

На рассвете следующего дня, 2 июля (у некоторых авторов - ошибочно 1 или 5 июня, а в «хронике Лотарингии» даже 18 июня!) 1431 г., войска Антуана начали готовиться к отступлению. Возможно, однако, что эта была лишь военная хитрость (убедить Рене в том, что противник бежит), поскольку Тулонжон, вместо того, чтобы продолжать подготовку, подошел к равнине Буленьвиль (или Бульньевиль). Там он занял позицию, которую стал поспешно укреплять. Монстреле приписывает этот план (напоминающий события битвы при Пуатье) сэру Джону Адаму. 
Укрепившись за ручьем, канавами и кольями, войска строились в боевом порядке. Они заняли «выгодное место», не двигаясь вперед, и «укрепились повозками, вбили колья стоймя и другие укрепления» (Шартье). Бургундские латники хотели остаться верхом, но пикардцы и англичане убедили их спешиться, так что было приказано всем сражаться в пешем порядке, под страхом смерти. «Лучников поставили впереди отчасти на флангах» (т.е. на флангах войска, немного выдаваясь в перед; иногда ошибочно переводят как «впереди и на флангах»), за кольями. Коней с обозом поставили в тылу, чтобы «означенные их враги не смогли ударить или охватить их сзади». В центре и на обоих флангах выставили имевшиеся пушки и кулеврины, временно скрыв их за (другими?) повозками. Как ни странно, но ни один источник не сообщает, сколько баталий было в каждой армии.

Юный и пылкий герцог Рене, еще не зная об этом, бросился, как он думал, в погоню за бургундцами. Его авангард вскоре встретил разведчиков (coureurs) союзников и поднял тревогу. Около девяти часов утра герцог, наконец, появился с главными силами в малой полу-четверти лье от строя бургундцев, и тут же отправил герольдов и трубачей к Антуану с просьбой подождать, пока он не сразится с ними. Ему ответили, что они и впрямь ждут и готовы.

Подведя войска на расстояние выстрела из арбалета к бургундцам, Барбазан с первого же взгляда оценил все преимущества позиции противника и несколько раз советовал своему сеньору выждать, не начинать битву, и морить голодом врагов, пока они не ослабнут и умрут, так и не вступив в бой. Но тщетно. Герцог не хотел ничего слушать, ему нужна была только победа здесь и сейчас. Тем более что численное преимущество было на его стороне и, если верить Лефевру де Сен-Реми, Рене считал, что в силах сразиться со всем миром. 
Масла в огонь подлили юный маршал Лотарингии (Жан д’Оссонвиль) и Робер де Сарребрюк, оруженосец де Коммерси, склонив на свою сторону прочих командиров словами «Кто боится листьев, пусть не ходит в лес!» (в адрес Барбазана) и «Их еще меньше, чем у нас пажей!» (это о противнике). Единственного, чего добились эти молодые глупцы (и трусы), так это (как всегда!) разозлили мудрого Ментора герцога Лотарингского, и он тоже высказался за битву. Впрочем, все эти истории приводятся только в поздних и малонадежных источниках.

Лотаринжцы выстроились, и Барбазан возглавил авангард. Затем стороны два часа рассматривали друг друга с разных концов одного поля. Герцог за это время произвел несколько дворян в рыцари. Антуан поступил умнее - не только сделал то же самое, но еще и накормил своих вояк плотным завтраком. Затем, пока они запивали пищу вином (перед строем выкатили две бочки), он объезжал их ряды на маленькой лошадке (как Генрих V при Азенкуре), произнося воинственные и героические речи, где:

- а) дружески обращался ко всем воинам, чтобы они сражались с уверенностью и отвагой;

- б) говорил, что его дело - правое и доброе, а герцог Барский-де беспричинно лишил его наследства;

- в) на каждом шагу напоминал о связях его дома с Бургундской династией, чем очень польстил и бургундцам, и пикардцам.

Затем источники приводят очередную небылицу: якобы в поле выбежал олень. Бедное животное, видно, выгнал из соседнего леса непривычный шум. Олень-де постоял несколько минут между армиями, трижды (не меньше!) топнул копытом о землю (какой ногой, увы, неизвестно), а затем, склонив голову (и выставив рога), устремился на войско Рене. Он его якобы проскакал насквозь (и куда смотрели стрелки?) под громкое гиканье барцев. Лотаринжцы сочли этот инцидент недобрым предзнаменованием. Зато пока на поле бегала всякая живность, англо-бургундцы еще больше воодушевились. В рыцари были произведены (на бургундской стороне) Матье д’Юмьер, Жерар де Мариньи с сыном и некоторые другие лица.

Потом, сообщает одна рукопись, Антуан возымел вдруг желание встретиться с Рене. Оба командующих недолго поговорили на ничейной земле между противостоящими войсками, но два претендента так и не смогли договориться и разошлись.

Тулонжон ждал, когда же лотаринжцы решатся на атаку, и примерно в 11 часов дня дождался. В изнуряющую жару армия Рене перешла в наступление. «По большей части» его воины были пешими, но стрелков у него было немного.
 Барбазан повел конницу, но не смог преодолеть препятствия, осыпаемый ливнем стрел пикардских и английских лучников. Его стрелки все же взяли одну из повозок и вклинились в укрепления противника. Тотчас бургундцы подняли громкий клич, орудия были введены в действие, пушки и кулеврины дали залп «все сразу», и этим смертельным ливнем опрокинули большую часть атакующих - «большая часть оных барцев попадала на землю» (Монстреле).

Началось замешательство, беспорядок, бургундцы удачно атаковали со всех сторон. Их лучники поддерживали свою артиллерию - «пикардские лучники особенно убили и ранили невероятное число (врагов), так что беспорядок и поражение очень скоро стали всеобщими на стороне баррцев». И по прошествии всего лишь четверти часа «жесточайшей рукопашной» этого Азенкура в миниатюре рухнуло знамя Барбазана. 
Сам капитан, смертельно раненый, не мог более удерживать беглецов. Бурнон говорит, что Коммерси, которого Барбазан узнал среди дезертиров и спросил, почему он бежит, ответил: «Я неправ; но я дал обещание моей любовнице». 
Пожалуй, только сам Рене и не думал о бегстве, но остался на поле боя и сражался до конца. Он получил три раны (под носом, на губе и в руку - одна из них навсегда осталась шрамом на его лице), был окружен и вынужден сдаться пикардскому оруженосцу Мартену Фриару (Фремару, Фужару), латнику Пьера Люксембургского, сира д’Энгьена. Поскольку граф де Водемон тогда преследовал бегущих, маршал Бургундии захватил герцога и тут же увез его под надежным эскортом к Филиппу Доброму - шесть последующих лет Рене предстояло провести в бургундских тюрьмах (точнее, в замках). Мартен получал 500 ливров пожизненной ренты и пост бальи.

В память о Барбазане Рене возвел в Лотарингии часовню, которая стояла на том же месте, где состоялось сражение, до XVII столетия. Останки капитана сначала захоронили в церкви Вокулера (капитан его, Робер де Бодрикур, сражался при Бульньевиле, но спасся). Позднее, по приказу Карда VII, Барбазан упокоился рядом с королями Франции, в усыпальнице Сен-Дени.

Бегущих лотаринжцев преследовали на протяжении двух лье. Монстреле говорит, что битва длилась два-три часа - все это время, исключая четверть часа собственно боя, ушло на погоню. «Великое множество прочих (воинов)» было убито (преимущественно во время бегства) или взято в плен. Число первых составило от 2000 до 2500-3000, включая графов де Зальма и де Линанжа, Тибо де Барбэ, Жоржа де Банастра и его братьев, Жана д’Эромона, брата и племянника епископа Меца, Жана де Виля, Жана д’Арокура и других. Число вторых - от 90 до 200 человек, включая епископа Мецского, Иоганна Родемака, Эврара де Сальберри, виконта д’Арси, Колара д’Сольси, Виллельма де Латура и прочих дворян. 
После победы бургундцы собрались и восславили Создателя. Для этого у них были все основания - они потеряли лишь 40 человек, из них только одного дворянина, Жерара де Мариньи. Маршал Тулонжон был легко ранен в лицо. После битвы он с бургундцами и пикардцами вернулся в Бургундию.

Это «жалобное и горестное» поражение при Вильмане (так его называли бургундцы) или при Бульньевиле (так его окрестили побежденные) было ощутимой неудачей для самого Карла VII. Однако Водемон немногого добился - хотя остатки французской армии оставили осаду Водемона и лишились своего вождя, герцогиня, пользуясь поддержкой лотарингской знати, закрыла перед бургундцами ворота всех герцогских городов, прибегла к посредничеству Франции и Империи и добилась заключения перемирия. Рене же возвратился из бургундской темницы в ореоле мученика.

С военной точки зрения примечательно удачное использование артиллерии в полевом сражении, удачно дополняемой действиями лучников, как, вероятно, при Краване.