Английский флот

Война на море в Средневековье лишь отдаленно напоминала морскую стратегию Нового времени. Корабли наглядно демонстрировали технологический уровень своего времени. Они были небольшими, с ограниченными грузовыми возможностями, маломаневренными, полностью зависящими от ветра и течений. На таких скорлупках нечего было и думать о морской блокаде, даже в Ла-Манше. По возможности, суда шли вдоль берега или хотя бы в виду суши. Битвы в открытом море были практически нереальны, и сражались обычно в гавани или у берега. Естественно, долгое время в море суда оставаться не могли (собственно, поэтому и была завоевана Англия в 1066 г.). Контроля над морями Британия так и не добилась.

Однако, значение флота в истории Столетней войны огромно. Напомню, что Британия – это остров, и от материка, Франции, ее отделяет пролив. Любая операция во Франции начиналась с переброски войск по морю. Без поддержки с моря английские армии немного добились бы. По морю перевозили не только солдат, но и коней (10-30 на борт), провиант, деньги, оружие. Поэтому, безусловно, основной функцией английского флота времен Столетней войны была транспортная, перевозка армий. Торговые флотилии, нагруженные гасконским вином, конвоировались военными кораблями (в Бискайском заливе нередки были нападения на “купцов”). Кроме того, военные корабли защищали родные берега и порты от французских и испанских пиратов, хотя при этом активно пиратствовали сами. (В 1338 г. французы и генуэзцы полностью уничтожили Саутгемптон, и в 1342 г. король собирал корабли в Сандвиче к Пасхе, “ибо он думает, что, если флот соберется в подходящее время, это отвратит врагов от нападений на южное побережье”.) И, наконец, они сами переходили в наступление.

Любой английский флот (начиная с 1294 г.) в большинстве своем (до 98 %) состоял из реквизированных торговых судов, арестованных королевскими чиновниками при необходимости в порту либо для перевозки армий во Францию, либо для доставки продовольствия в Кале, Бордо и другие места. Для военной службы их надпалубные сооружения повышались или укреплялись, а их экипажи удваивались и усиливались лучниками и латниками (нередко в башнях на носу и корме), но более ничего не менялось.

Матрос зарабатывал по 3 пенса в день, капитан 6 пенни, а “паж” (очевидно, юнга) 1 ? пенса, но до 1380 г. владельцы реквизированных кораблей никакой другой компенсации от правительства не получали. После этой даты, тем не менее, выплачивали возмещение в размере 3 шиллинга 4 пенса на тонну в квартал. Ничтожно малая плата и одновременно потеря огромных сумм, ибо грузы выкидывали из грузов, когда корабли поступали на королевскую службу. Размер компенсации в 1385 г. сократили до двух шиллингов, но с 1415 г. вновь выплачивали в размере 3 шиллингов 6 пенни. Если корабль был поврежден или уничтожен на королевской службе, с 1344 г. хозяину (иногда) выплачивалась скромная компенсация. Случай, когда король в 1372 г. расщедрился и подарил владельцам 3 кораблей, сожженных при Ла-Рошели, по новому судну, исключение.

Отметим, что иногда также конфисковали и иностранные суда, случившиеся в тот момент в порту. Например, подобное произошло в 1417 г. с нидерландскими, генуэзскими и венецианскими “купцами”.

Нельзя сказать, что подобные реквизиции положительным образом влияли на торговлю. Конфискованные корабли могли довольно долго простаивать в гавани, ожидая груза: задержанные в сентябре 1374 г. суда отплыли во Францию только в апреле следующего года, а в 1338 г. 40 кораблей были задержаны на службе на целый год. Жители Ярмута заявили королю в 1347 г., что при его отце флот города насчитывал 90 кораблей, но они лишились уже 54, а ныне осталось только 24, и все они требуют ремонта.

Неудивительно, что купцы всячески отказывались от подобной “чести”. В результате вплоть до битвы при Слейсе король с трудом находил корабли – поэтому ему не удалось отплыть весной 1340 г., и только в июне Эдуард смог начать погрузку войск. В 1359 г. многим участникам экспедиции пришлось самим нанимать корабль, получив впоследствии денежную компенсацию за оплату перевозки лошадей. Любопытный случай произошел в 1343 г. Высадив армию Эдуарда III в Бретани, капитаны тут же подняли якоря и частью убыли в родной порт, частью принялись за перевозку грузов через пролив. Король остался с войском в безвыходном положении – если французам удалось бы прижать его к морю, спастись было бы невозможно. Разъяренный государь велел арестовать всех “дезертиров”. Правда, скоро он убедился, что сделать это невозможно и неразумно и нехотя сменил гнев на милость.

По-прежнему Пять портов (союз пяти портовых городов на побережье Ла-Манша – Дувр, Гастингс, Хайт, Ромни и Сандвич) были обязаны службой монарху, хотя призываемые 57 кораблей на 15 дней без оплаты, каждый с командой из 21 моряка (с капитанами 1254), теперь обычно заменялись более продолжительной службой кораблей покрупнее. Так, в 1372 г. Пять Портов должны были выставить 6 вельботов (вероятно, с парусно-весельным вооружением) или барок (крупнее вельботов и с большим числом весел) на месяц. В 1387 г. они же обязаны были профинансировать в течение 20 дней 10 кораблей с 600 солдат и матросов на борту. Но в 1415 г. созывалась традиционная служба 57 кораблей (с командами по 20 человек) на срок 40 дней. Флотилию Пяти Портов обычно составляли 9-10 судов, в основном барки и вельботы.

Наконец, третьим источником комплектования был небольшой королевский флот, по роду занятий называемый “кораблями короля”. Часть их была галерами “северного типа” (в отличие от французских судов средиземноморского образца) на 80-100 веслах обычно. В XIV в. этот флот базировался в Тауэре и Рэтклиффе близ Лондонского моста, но Генрих V перенес главную морскую базу с доком и складом в Саутгемптон.

В конце 1330-х гг. их было еще только 11 кораблей короля (в Лондонском Тауэре), но между 1344 и 1352 гг. упоминаются свыше 50 королевских кораблей, хотя Т. Раниан за 1337-1360 гг. насчитал только 31 (из почти 1300 упоминаемых в источниках). Они часто использовались для патрулирования и эскортных обязанностей. В последние годы правления Эдуарда кораблей было около 40 (один из них носил имя Alice, в честь фаворитки короля Элис Перрерс). Но затем их численность начинает сокращаться – 13 в 1374 г., 5 к 1379 г. Четыре оставшихся к 1380 г. были проданы.

Но угроза вторжения с континента привела к некоторому возобновлению кораблестроительной программы, поскольку к концу правления Ричарда вновь имелись 4 корабля. Тем не менее, штата в 30 судов флот достиг только при Генрихе V. Имелось 12 кораблей короля к 1415 г., 24 – к 1416 г. (6 “больших судов”, 8 барок и 10 вельботов), 34 к 1417 г. (7 трофейных генуэзских караков, 15 барок и вельботов и около дюжины прочих судов водоизмещением 200-700 тонн) и 39 – к 1418 году. Капитаны их состояли на постоянной королевской службе, но экипажи просто забирали при необходимости из торгового флота.

Но после смерти Генриха его корабли были тоже распроданы (1423 г.). В 1424 г. продали 19 кораблей, включая 9 из 10 вельботов. За одним единственным исключением Генрих VI больше не строил новых кораблей, все большие суда сгнили на стоянках, и к 1435 г. осталась лишь одна способная выйти в море посудина. С 1439 г. по конец века в распоряжении монарха находился всего один (!) “корабль короля”.

Общее командование английским военно-морским флотом с начала XV века осуществлял Адмирал Англии – первым этот пост занимал Томас Бофор, герцог Экзетер. Ранее флоты и командование ими делились обычно на две группировки: первая действовала из Темзы на север, вторая из Темзы на запад. Другие адмиралы назначались с целью задержания судов в портах различных графств, когда возникала нужда во флоте. Посты адмиралов занимали рыцари, обычно из знати (поэтому при них, как правило, состоял опытный моряк, так, им был Хью Фастольф из Ярмута). В начале Столетней войны адмиралами были назначены графы Суффолк, Солсбери, Хантингдон и Арундел, Бартоломью Бургерш и Уолтер Мэнни. Среди всех этих “флотоводцев” был единственный профессионал – Питер Бэрд из Винчелси.

Наемные генуэзские флотоводцы (“вице-адмирал королевского флота из галер и прочих судов в Аквитании” 1337 г. и “капитан галер короля” 1349 г.) и иногда сами галеры (11 в 1373 г.) поступали на английскую службу, как и нидерландские суда (99 единиц в 1373 г.) и португальские галеры (в 1380-е гг.). Армия Бэкингема в 1380 г. была перевезена в Кале на 153 кораблях из Нидерландов.

Крупнейший английский флот Столетней войны был собран (с немалыми трудами) под Кале в 1347 г. – 700 английских судов и 8151 матрос (662 от Лондона, 608 от Бристоля, а Дартмут, Плимут и Уэймут выставили 757, 603 и 264 соответственно, и т.д.). Не считая еще 38 кораблей и 1204 моряков из Байонны, Испании, Ирландии и Нидерландов. По более точным данным Н.Г. Николаса (“История Королевского флота”, том II, Лондон,1847), М. Прествича и Т. Раниана, всего было 738 кораблей и 15000 моряков.

Другие цифры показывают, что для перевозки войск требовалось немало матросов – около 2500 (для переправы 2400 солдат графа Солсбери) в 1373 г. и 1500 (на 1750 воинов) в 1379 г. Вдобавок, в обоих случаях на судах находились еще и пажи, слуги, кони и припасы. В 1378 г. войско Бэкингема (8000 человек) состояло из примерно равного числа солдат и моряков.

Помимо таких больших транспортных флотилий, в начале XV века появились также и эскадры поменьше для “охраны моря” (морские патрули), особенно при угрозе вторжения или неприятельских рейдов на побережье. Эти эскадры не собирались ждать в порту появления вражеского флота. В 1420 г. графу Девону было приказано оставаться в море три месяца и не приставать к берегу в плохую погоду или за водой. Он должен был патрулировать район между Дьеппом и Шербуром с конца апреля по начало ноября. Благодаря этим патрулям и захвату нормандских портов англичане в правление Генриха V как никогда раньше (и позже) надежно контролировали Ла-Манш.

Солдаты, служившие там, набирались по контракту, но корабли (если они не выставлялись королевским флотом) все еще набирались благодаря реквизициям. В 1417 г. три магната командовали в общей сложности 616 латниками и 1232 лучниками на море, действуя из Дартмута и Винчелси. Состав нескольких таких эскадр приведен в таблице.

Командиры	Суда	Латников	Лучников	Моряков
сэр Джон Арунделл (1418г.)	3 карака 2 больших корабля 4 барки 6 вельботов	364	776	914
сэр Ричард ле Скроуп (1418 г.)	4 больших корабля 4 барки	120	240	?
Джон Коул и Томас Треверак (1418 г.)	2 корабля 6 барок	150?	300?	?
Хью де Куртенэ, граф Девон (1419 г.)	3 карака 5 кораблей 8 барок	380	780	1161
Хью де Куртенэ, граф Девон (VI-XI.1420 г.)	5 кораблей 10 барок	500	1000	926

Отметим, что, хотя в морских экспедициях 1369-1380 гг. обычно набирали равное число латников и лучников, при Генрихе V на флотской службе лучники обыкновенно превосходили латников как 2:1. Так, в 1416 г. 350 латников и 700 лучников в одной флотилии и 200 латников и 500 лучников в другой. Жалованье они получали то же, что и на суше, хотя в XIV в. им давалось меньшее “подношение” (regard), возможно, потому, что они не служили верхом.

Английские суда обычно были двух типов – галеры и более надежные небольшие парусные корабли.

Сохранилось описание галеры Philippe (на 80 веслах), выстроенной в 1336 г. в Линне примерно за 15 недель. Стоимость работ (на которые были привлечены 50 человек) составила 666 фунтов 13 шиллингов 4 пенса. Корабль был проконопачен мхом и просмолен. Большая мачта обошлась в 10 фунтов, на три главных якоря пошло испанское железо (стоимостью более 37 фунтов). Парус красно-черный (полосатый?), 90 футов (27,4 м) высотой, а шириной до 60 футов (18,3 м). (Размеры паруса даны как 25 локтей в длину и 26 кусков в ширину, поэтому некоторые историки пытались “уменьшить” их, полагая, что локоть составлял 2 фута, 61 см, а не обычные 45 дюймов, 114 см.) Во время ненастья в гавани корабль закрывали огромным красно-белым навесом.

Но галеры редко использовались во флоте, начиная с конца XIII века – уж очень неподходящими для них были английские воды. В 1337 г. новой галере (с удвоенным экипажем из 44 человек) понадобилось 26 дней на то, чтобы добраться из Винчелси до Лондона, из них 15 дней ушли на пережидание непогоды. Впрочем, от капризов последней не был застрахован никто: в 1342 г. подкрепления, отправленные в Бретань, так и не прибыли туда из-за осенних штормов. Самого Эдуарда III, когда он в начале следующего года возвращался в Англию, 5 недель носило штормом в море. Экспедиция 1346 г. была отложена на 2 недели, а в 1372 г. флот из Сандвича смог дойти только до Винчелси.

Сходные с галерами вельботы (весельные суда, обычно с одной мачтой и парусом) имели водоизмещение от 24 до 120 тонн и, возможно, до 40 весел, судя по документам Хранителя королевских судов 1422-1427 гг. Такие суда предназначались именно для битв, а не для перевозок. Барки, вероятно, были кораблями подобного типа, но побольше (в 1370-е гг. в Лондоне выстроена барка с 80 веслами) и более широкой конструкции и могли перевозить грузы. Караки (большие суда с обшивкой вгладь) англичане не строили, а, как при Генрихе V, захватывали у французов или их союзников.

Кстати, до начала XV в. все суда были одномачтовыми (несущими большой квадратный парус), со скоростью не более 10 узлов в час при сильном попутном ветре, и лишь после этого времени начинаются эксперименты с многомачтовыми кораблями. Gracedieu (“Милость Божья”, 1400 тонн, киль 38 м, ширина судна около 7,6 м), выстроенные в Саутгемптоне в 1420 г., вероятно нес 3 мачты и бушприт. Этот гигант не был единственным. Также корона владела 1000-тонным Jesus и 760-тонным Holighost de la Tour (хотя, вероятно, только Gracedieu был многомачтовым). В 1419 г. в Байонне строили корабль общей длиной 56,7 м.

Т.Д. Раниан (здесь и далее использована его статья: Ships and Fleets in Anglo-French warfare, 1337-1360//American Neptune, vol. 46, 1986), изучив упоминания 1291 корабля в документах 1337-1360 гг., пришел к следующим выводам. Не указан тип у 965 судов, прочие распределяются так: 1 грузовое судно, 2 flunes (?), 2 галиота, 2 хулька, 3 доггера, 3 lodships (?), 5 crayers (?), 5 спинас, 6 галер, 7 караков, 12 барок, 12 нефов, 13 tarites (?), 19 лодок, 46 кораблей и 187 коггов. Последний тип составляет 57 % из 325 идентифицированных кораблей. Вельботы вообще отсутствуют.

Что до порта принадлежности, то у 316 судов он не указан, еще 271 – иностранного происхождения, 237 кораблей выставили разные городки (по 1-2), и, наконец, 467 принадлежат к английским портам. К Пяти Портам относятся только 18 кораблей (из них к Сандвичу – 12), 10 – к Раю, 32 – Винчелси, 35 – Лондон. В целом, доминирует юго-западное побережье (Дартмут – 71, Бристоль – 29, Саутгемптон – 22, Фоуи – 14, Эксмут – 9, Плимут – 8), 153 корабля (33 %). На побережье Северного моря вдоль Восточной Англии, между Темзой и Хамбером, Большой Ярмут выставил 50 (хотя возможно, что часть относится к Ярмуту на о-ве Уайт), Кингс-Линн – 30, Кингтон-на-Гулле – 29, Ипсвич 18, Малый Ярмут 4 и Гарвич 11. Всего 142 (30 %). В этих двух регионах, очевидно, и набирали большую часть английского флота.

В команде было обычно 6-40, иногда больше людей, включая 1-4 юнг. Но бывало и больше, хотя не совсем понятно, зачем такие большие команды парусным судам. Было подсчитано, что в среднем требуется 5 человек на якоря, 4 на паруса, еще 4 к канатам, 4 – на шкоты, плюс штурман, рулевой, боцман, плотник и парусник, максимум 22 моряка. Конечно, корабль побольше требовал более многочисленной команды, но для чего нужны были сотни и тысячи матросов, упоминаемые в экспедициях Столетней войны, остается загадкой.

В начале 1340-х гг. George имел экипаж из 2 штурманов, 2 констеблей, клерка, 4 плотников, 130 матросов и 26 пажей, а Cog Thomas (119 матросов и 16 пажей) и La Dyonys располагали почти столь же многочисленным штатом. Cog Edward, летом 1338 г. перевезший самого Эдуарда III во Фландрию, нес команду в 70 человек (но во второй рейс отправились только 29, а в третий – 48). Cristofre (“Христофор”) Эдуарда III в конце 1330-х гг. нес 106 матросов и 14 пажей. Большой вельбот в начале XV в. (120-тонный Nicholas) имел команду из 107 человек.

И в заключение несколько слов о морских сражениях. Тактика их была крайне проста – приблизиться к противнику и идти на абордаж, став борт о борт. Затем начиналась рукопашная, в которой лучники и арбалетчики помогали своим латникам и морякам. Пушки особо не жаловали. На первом этапе войны разве что на один All Hallows Cog была поставлена пушка ценой всего лишь 3 шиллинга (1337/8 г.). Только в XV столетии корабли постоянно оснащаются артиллерией (впрочем, сражались по-прежнему в рукопашной). В 1420-е гг. Holighost de la Tour нес 6 орудий, с 2 камерами каждое, а Thomas de la Tour – 4 пушки, каждая с 3 камерами.