Нечитайлов М.В.

Английская военная администрация во Франции

С самого начала войны в захваченных французских крепостях и городах Гиэни оставались гарнизоны (в основном из «контрактников» - как, например, «гарнизонная» свита сэра Уильяма Элмхема, губернатора Байонны, из 100 латников и 100 лучников в 1375 г.). Да и на оккупированной территории английский король жаловал феоды своим сторонникам. Наконец, учтем и перебежчиков: де Морбек, Годфруа де Аркур, Робер д’Артуа. Еще бретонец шевалье Оливье де Клиссон, сир де Клиссон и де Вельвиль (1336-1407; при Орэ и Нахере, с 1370 г. на стороне французов; герб: стоящий серебряный лев в золотой короне на красном поле). Баннере Рено VI де Пон (около 1348-1427) в 1360-1372 гг. сражался за англичан, был при Нахере; герб: перекладина из шести равных золотых и красных полос на серебряном поле. Жан I, граф д’Арманьяк (в 1-й и 4-й четвертях герба стоящий красный лев на серебре, во 2-й и 3-й стоящий золотой лев с раздвоенным хвостом на красном поле) тоже был при Нахере с Черным Принцем.

Однако, по словам английского историка Кеннета Фоулера, «вплоть до 1380 года орудием военного успеха англичан были экспедиционные войска, набираемые по контракту и почти всегда краткосрочному. Это стоило намного меньше военной оккупации, не требовало сложной структуры сбора и смотра, и относительно легко контролировалось». Но в следующем столетии стратегия Англии (с легкой руки Генриха V) меняется, и такая «сложная система» была установлена сначала в Нормандии, а затем и в других оккупированных областях Франции, в сочетании с уже существующей контрактной системой. Инденше теперь заключались ежегодно между капитанами гарнизонов и королем/регентом (например, контракт 1441 г. между королем и эсквайром Уильямом Пиртоном, назначенным «наместником» замка Гинь), и доверенности на набор ополченцев отныне выдавались раз в три месяца для сборов, жалованье выплачивалось только поквартально после проверки и одобрения списков смотров.

Итак, военная система Ланкастерской Франции включала в себя три компонента – полевые армии, высылаемые из Англии (и подробно рассмотренные в разделе о контрактной системе), постоянные гарнизоны и армии, набранные непосредственно на территории оккупированных земель. Все эти три элемента английской военной системы Столетней войны постоянно взаимодействовали друг с другом. Экспедиционные армии поддерживались и действовали совместно с военными структурами, установленными в pays de conquête. Этот уровень сотрудничества поддерживался в невиданном ранее в ходе войны масштабе. Кроме того, за исключением Кале, гарнизоны Эдуарда III и Ричарда II были недолговременными, рассеянными географически, не связанными единой организацией и немногочисленными. В эпоху Генриха V наступает перелом. Страна покрывается сетью гарнизонов, проводится в невиданных доселе масштабах распределение земель pays de conquête между английскими и многочисленными лояльными французскими дворянами. И гарнизонная структура, и «феодальная» военная служба знати действовали вплоть до изгнания англичан из Нормандии в 1450 году.

По подсчетам историков, примерно 45 мест в Нормандии и на завоеванной территории, pays de conquête, располагали постоянными гарнизонами (в других замках и местечках, которыми владели магнаты и дворяне, получившие владения в Ланкастерской Франции, стояли их гарнизоны). Такие гарнизоны городов и замков пополнялись как из рядов экспедиционных армий (особенно при Генрихе V, когда была захвачена большая часть этих укреплений), так и за счет особых подкреплений из Англии – по собственной инициативе либо по соглашению с капитаном гарнизона. Наконец, при необходимости набирали и английских поселенцев, по большей части бывших солдат, наделенных землями на завоеванных территориях. Так, многие из тех, кто оставил гарнизонную службу после победы при Вернейле (тогда была распущена треть гарнизонных войск), вновь поступили на службу в период кризиса 1429 года и усиления гарнизонов Сены. Некоторые грамоты о пожаловании земель обязывали получателей высылать воинов за свой счет в соседний королевский замок в экстренных случаях. И горожане, а равно и крестьяне окрестных сел должны были нести стражу (guet et garde). Однако, как показали события 1449-1450 гг., частные укрепления не смогли оказать сопротивления французскому наступлению, а несколько мест пали благодаря измене недовольного местного населения, несшего караульную стражу.

С 1421 г. гарнизоны оплачивались и снабжались исключительно за счет местного, нормандского казначейства («счетной палаты»). Как продемонстрировал Р. Ньюхолл, вся их жизнь была пронизана бюрократией. Система контроля (окрещенная Ньхоллом «сбор и смотр») требовала по меньшей мере 19 документов в год на каждый гарнизон: ежегодный контракт, устанавливающий обязанности капитана и обычно заключаемый в начале счетного года, в Михайлов день (29 сентября); два приказа, казначею и генеральному приемщику, о разрешении начать выдачу жалованья; ежеквартальный приказ о сборе войск в указанный день; с 1429 г. полагался «свиток учета», фиксирующий активность и успехи (добыча) войск за предшествующие сбору три месяца; и, наконец, квартальные «расписки», где капитан отчитывался в получении денег для его людей. За исключением периода 1430-1431 гг., когда солдаты получали жалованье каждый отдельно, деньги выдавались капитанам гарнизонов для последующей раздачи подчиненным. В отличие от армейской практики, когда капитан получал оклад авансом, в гарнизоне деньги платили поквартально в долг. Как и любая бюрократическая система, она сыграла с педантичными и законопослушными англичанами злую шутку. Для примера – знаменитый лорд Тэлбот в 1441 г. долго не мог добиться  от чиновников положенного его гарнизонам в Гарфлере и Монтивильере оклада, пока не смог доказать, что у него действительно служат три человека с одним и тем же именем Джон Браун. Еще больше проблем возникало, когда гарнизоны высылали подразделения на усиление полевой армии. В таком случае их службу оплачивала счетная палата напрямую, обычно в виде двухнедельных окладов. Эти деньги должны были вычитаться из жалованья, высылаемого в конце квартала капитану этого гарнизона. Учитывалось всё – и неофициальные отлучки из гарнизона, и королевская доля в трофеях, полученных солдатами в ходе военных действий в течение квартала. Все это тщательно заносилось в «учетные свитки» и соответственно вычиталось из жалованья, лишь бы только не переплатить солдату лишнего.

Гарнизоны Нормандии были невелики по отдельности, вдобавок государство пользовалось любой возможность уменьшить их численность в период спада военных действий (как после Вернейля и подписания Турского перемирия в 1444 г.). Пара латников и шесть лучников в Пон д’Ув (1421 г.) и девять латников и 27 лучников в местах вроде Дьеппа, Байё или Валоня. Но 30 латников и 90 лучников в Фалезе, Кане (в 1418 г. только 15 латников и 45 лучников), Эвре или Шербуре, 40 латников и 120 лучников в Домфроне, и 60 латников и 180 лучников в Руане или Понтуазе. В Бастилии в 1420-х гг. как-то стояли всего восемь латников и 17 стрелков! Однако, в совокупности, учитывая контрактные чиновников, они составляли значительную (с точки зрения англичан, конечно) силу.

Общая численность гарнизонных войск в Нормандии равнялась более 3000 солдат в конце 1418 г. (примерно 25 % английских войск, находившихся тогда в герцогстве). За последующие два года гарнизонный штат возрос до 4000 человек: 1059 латников и 3154 лучников в 1419 г., 1028 и 2926 соответственно в 1420 г. К 1421 г. там могло быть около 5000 солдат. В 1424 г. в гарнизонах стояли только 4000 солдат, еще до 3000 находились в мобильных колоннах, а в распоряжении лично Бедфорда (с учетом подкреплений из Англии) было лишь 5000 солдат. В 1433 г. английское правительство заявило, что содержит всего 7000-8000 солдат во Франции, как полевых частей, так и гарнизонов «Франции, Нормандии, Анжу и Мэна». Оно не учло еще гарнизоны Гиэни и феодальные контингенты герцогства Нормандского, а также придворные войска регента Бедфорда (см. ниже).

Как отмечает Э. Керри, в отличие от полевых армий, в гарнизонах всегда сохранялось по большей части соотношение один латник на три лучника. Гарнизоны побережья и центральных регионов состояли в основном из пехоты (хотя описания битвы при Вальмоне показывают высокий процент конных лучников в гарнизоне Гарфлера), но пограничные гарнизоны были более «мобильными». 

 Гарнизоны в Нормандии и на завоеванных землях (1422-1448гг.)

Примечание 1: дата дается как учетный год, который начинался с 29 сентября (Михайлов день). Т.е., скажем «1422/3» означает с 29 сентября 1422 г. по 28 сентября 1423 г.

Примечание 2: число гарнизонов – лишь те, о составе которых сохранились сведения.

На остальных территориях все обстояло сходным образом, хотя Кале и его округа (марка) всегда имели штат из 1000 или более солдат (примерно 1200 в 1375/1376 году, и около 1120 при Генрихе V). Другие важные крепости тоже располагали гарнизонами побольше – 350 в Шербуре (максимум – 580 человек в период 1378-1382 гг.) и 200-240 (последняя цифра – в 1378 г.) в Бресте XIV века. Гарфлер охраняли сначала 900 латников и 1200 лучников, а с января 1416 г. – 900 и 1500 соответственно.

Главным преимуществом маленьких английских гарнизонов, разбросанных по огромной территории, была их мобильность. (В сущности, англичан в Столетнюю войну погубило то же, что и немцев в 1941 году – огромная, с их точки зрения, территория, которую предстояло завоевывать, а потом еще и постоянно оборонять от партизан и правительственных войск, отчего они просто надорвались.) Поскольку почти все англичане имели лошадей, то за короткий промежуток времени, передвигаясь по отличным дорогам Нормандии, могли быстро оказать помощь соседям. Значительное число гарнизонов располагалось по берегам рек, что опять-таки облегчало передвижение войск. (Значение этого факта трудно переоценить, если вспомнить, что немалую долю любой английской полевой армии для крупной кампании составляли именно спешно переброшенные к месту ее сбора гарнизоны.) Но это, заметим, помогало лишь в случаях локальных неурядиц, и стоило Карлу VII несколько десятилетий спустя перейти в полномасштабное наступление, как вся система таких гарнизонов в одночасье рухнула.

Экспедиционные армии всегда служили важным источником вооруженной силы для кампаний во Франции, но использовались и другие способы набора войск. Это были не относящиеся к гарнизонам контингенты, командированные из гарнизонов отряды и ополчение – феодальная и общинная обязанность населения. Армии, набранные посредством этих способов на завоеванных территориях, варьировались по численности. От нескольких сот (200 человек с Фастольфом в 1427 г., осада Понторсона, или 400 человек, в основном из гарнизонов, с Томасом Джерардом, под Монтаржи в 1438 г.) до нескольких тысяч воинов (2000 во время осады Монтаржи 1427 г., хотя Ворен пишет о 3000). Это зависело от плана предполагаемых действий и от того, намеревались ли вызывать из Англии войска.

Итак, сначала рассмотрим негарнизонные свиты, набранные во Франции. До начала 30-х гг. XV века, похоже, в английской части Франции имелось несколько дворян, рыцарей и эсквайров, державших свои военные свиты или, возможно, ядро их, развертываемое в отряд при необходимости. По большей части эти лица были связаны с двором Генриха V, а после его смерти – Бедфорда. Такие роты нередко появлялись в полевых армиях, особенно в армии (2400 человек), высланной в июле-августе 1429 г. для защиты Парижа. Здесь свиты варьировались в численности от 20 до (в случае Мэтью Гоу, Ричарда Гуэтина и Томаса Гауэра) 160 солдат. Организация свит остается неясной, как и проблема военного двора герцога Бедфорда, с которым были связаны многие из них.

Известно, что Бедфорд имел гвардию в 100 латников и 300 лучников, которых он содержал в Париже либо в своих резиденциях в Манте или Верноне, если они не сопровождали его в пути. После 1429 г. его свита обычно находилась в Руане, вместе с самим Бедфордом, и в 1434 г. была сокращена до 300 человек в мерах экономии. К сожалению, более подробных сведений о ней не сохранилось. Известно лишь, что часть ее могла выступать временами в поход, как летом 1424 г., когда 15 латников и 45 лучников «отеля мессира Регента» под началом двух его придворных рыцарей были высланы на помощь лорду Скейлзу в осаде Гайона. Подобный военный двор содержали и прочие английские наместники во Франции – Йорк (200-250 человек в 1436-1437 гг.) и Уорвик (180 человек, 1437 г.). В 1441 г. Йорка, занимавшего вторично этот пост, сопровождали 110 латников и 330 лучников. Но в следующем году он выступил в поход только с 38 латниками (из них 5 рыцарей) и 126 лучниками двора. Эдмунд Бофор (1447-1450 гг.) имел уже гораздо меньшую свиту и нуждался в усилении ее подкреплениями от гарнизонов.

К середине 1430-х гг. негарнизонных свит практически не осталось. Возможно, это связано с реформой Бедфорда, который в октябре 1434 г. установил постоянные полевые роты, приданные конкретным гарнизонам, и печальными последствиями 1435-1436 гг. и смертью герцога.

Уже в конце 1410-х и в 1420-е гг. региональные полевые военачальники набирали роты под свою личную ответственность. Тем самым, при себе они создавали нечто вроде штаба для сбора и управлениями войсками, ну и, конечно, личную охрану. С начала 1430-х гг. подобной практике придали официальный статус, и полководцы, скажем граф Арундел и лорды Тэлбот и Уиллогби, содержали личные свиты в 20 латников и 60 стрелков. После смерти Бедфорда, а возможно и раньше, рота такого состава (20+60) перестала быть собственностью одних только региональных командиров, но отныне являлась характерной принадлежностью сопровождения магната на войне, будь то в походе, иль в гарнизоне. Такая стандартная свита могла усиливаться для значительной кампании (скажем, Джон Бофор был назначен «генеральным наместником для дела войны» в 1440 г., его собственная свита возросла до 30 латников и 90 лучников), подразделения ее могли действовать отдельно.

В случае Тэлбота и Скейлза эти свиты также были связаны с их (преимущественно почетными) должностями маршала и сенешаля соответственно. В августе 1437 г. Томас, лорд Скейлз, сенешаль Нормандии, имел под своим началом 260 латников и 780 лучников.

Учтем и контрактные свиты различных бальи и крупных чиновников: главного казначея и канцлера. Свиты бальи, первоначально предназначавшиеся для помощи им и защиты при исполнении гражданских обязанностей, с 1426 г. были нормализованы в 2 латника и 24 лучника каждая. Если их использовали в походах, численный состав свиты нередко увеличивался, часть путем добавления гарнизонных подразделений. Бальи часто назначались на временные незначительные региональные командные посты, использовали их также для сбора и руководства феодальным ополчением. Даже начальник артиллерии располагал двумя свитами – конным сопровождением (латник и 17 или немного менее лучников) и примерно семью опытными ремесленниками. Для похода и эскорт, и группа специалистов увеличивались в размере, последняя иногда достигала 50-60 человек. Финансовые чиновники счетной палаты тоже имели небольшие свиты по 10-15 человек, но и они развертывались в отряды до 60 солдат в кризисные ситуации или для перевозки больших сумм денег для выплаты жалованья войскам в походе.

Наконец, были еще и «люди, живущие на земле без жалованья», ветераны, бывшие солдаты, получившие наделы на завоеванных землях. Они представляли немалую ценность с военной точки зрения, и гарнизонные части или экспедиционные войска регулярно пополняли за их счет некомплект в своих рядах. Иногда, особенно с конца 1430-х гг., эти люди составляли до 40 % войск в полевых армиях англичан; обычно ими командовал опытный капитан или бальи. Когда после Турского перемирия было распущено немало рот, тем, кому не нашлось места в гарнизонах, приказали вернуться в Англию, чтобы не создавать проблем с местным населением – отставники отличались недисциплинированностью.

Командированные из состава гарнизонов контингенты служили немаловажным источником пополнения англо-нормандских армий. Почти все гарнизоны Нормандии и pays de conquête выслали часть людей в армию Бедфорда в августе 1424 г. и сражались при Вернейле. При осадах Мон-Сен-Мишеля привлекали гарнизон Котантена. Нередко отсутствие гарнизона в командировке служило лишним поводом для нападения французов. Вероятно, в связи с этой проблемой, в октябре 1434 г. регент реорганизовал систему. По меньшей мере в 20 ключевых укреплениях он поместил, помимо постоянного гарнизона, мобильные роты в 40-200 человек. Им было приказано находиться в гарнизоне, но быть всегда наготове и при необходимости сразу же выступить в поход. Однако, эта модель, вероятно, перестала действовать после событий 1435 и 1436 годов. После этой даты гарнизонные подкрепления по-прежнему высылали в полевую армию (пример Форминьи, и в 1440 г. треть армии Бофора из 2000 человек, осаждавшей Гарфлер, была набрана из состава 14 гарнизонов), но постоянная необходимость быть начеку способствовала замене им контингентами из ветеранов. Как показали события 1449-1450 гг., рискованно было набирать армию из гарнизонных рот – когда Кириэл был разбит при Форминьи, Нормандию по сути оказалось некому защищать.

Наконец, в Нормандии англичане использовали и систему феодального ополчения (хотя его и не созывали в 1449-1450 гг.). Многие документы, жалующие землю в pays de conquête требовали службы указанного числа людей в королевской войске «во время нынешней войны» за счет держателя. Так, сэр Гилберт Умфравиль, граф Ким, выставлял в армию 12 латников и в два раза более лучников, сэр Уолтер Хангерфорд – 10 и 20 соответственно (и еще пику с лисьим хвостом), а лорд Уиллогби д’Эресби – троих и семерых (1419 г.). Французские подданные Англии также обеспечивали военную поддержку. Уже многие вассалы-французы, чьи земли по миру в Бретиньи перешли к англичанам, впоследствии верно сражались за нового сюзерена. Точно также поступили дворяне областей к северу от Луары, уступленных Генриху V по условиям мира в Труа (1420 г.). Нормандские контингенты феодального ополчения (присягнувшим королю в верности дворянам возвращались их земли) с достаточной регулярностью появлялись в английской армии, так что к 1430-м годам французы называли своих врагов «англичане и нормандцы». Нормандские сеньоры участвовали в битве при Вернейле (хотя часть их дезертировала перед боем), как и бретонцы.

Всего Генрих V с марта 1418 г. созывал по меньшей мере трижды, а возможно и пять раз ополчение Нормандии. С 1422 по 1444 гг. оно созывалось еще примерно 50 раз. Теоретически король мог рассчитывать на примерно 1400 человек. О реальной численности ополчения, к сожалению, можно судить лишь по тем немногим случаям, когда оно получало королевское жалованье и, следовательно, оставляло свой след в документах. В апреле 1429 г. 639 человек, преимущественно местного происхождения, под началом нормандских рыцарей, получили плату за эскортирование продовольствия армии под Орлеаном, возможно, потому что подобная служба не входила в их обязанности. В июле и августе того же года в армии, посланной Бедфордом под Париж, феодальные войска насчитывали около 200 человек (из 2400) – из них 53 были нормандскими дворянами, остальные английскими землевладельцами.

Однако в большинстве случаев держателей нормандских фьефов нелегко было заставить служить уже в 1420-е годы. Ситуация казалась настолько серьезной, что Бедфорд издал в ноябре 1427 г. приказ о том, чтобы землевладельцы лично появились в своих владениях в самом ближайшем будущем, иначе на их доходы будет наложен арест, а сами виновные отправлены королевскими чиновниками на защиту их фьефов. Особо упорным грозила полная конфискация земель. 

Поскольку Филипп Добрый, герцог бургундский, после убийства сторонниками Дофина (будущего Карла VII) его отца, Жана Бесстрашного, перешел в 1419 г. на сторону Англии, бургундский контингент действовал при Краване (1000 человек?) и в кампании Вернейля (3000, под началом маршала Жана де Виллье, сеньора де Л’Иль-Адана). Английские (120) и пикардийские лучники графа де Водемона решили исход битвы при Буленьвиле 1431 г.

«Люди общин», городские ополчения, также пополняли ряды английских войск. Уже в XIV в. в походах Черного Принца участвовала рота арбалетчиков из Ла-Рошели. В Битве селедок отличились 1000-1200 парижских ополченцев Фастольфа. Но хотя в том же году ополчение «лжефранцузов» (так называли дофинисты сторонников английского режима) у Фастольфа насчитывало 3500 человек, сэр Джон был вынужден принять бой у Патэ, потому что не верил им, и был разбит. В 1436 г. парижане (чей военный потенциал составлял 6000-7000 человек) отказались сражаться против осадившего город Карла VII, и небольшому английскому гарнизону пришлось сдаться. Другими городами, выставлявшими по требованию англичан ополчения, были Шартр, Санлис, города Нормандии и Пикардии.

©